Механический Орфей - Страница 33

Покончив с обедом, Руиз отшвырнул прочь тарелку. Жестяная посудина ударилась об орудийную арку прямо над головой Геджаса, и пленник обернулся, чтобы одарить своего мучителя широкой улыбкой.

Родеригианец кипел от злобы. Он с омерзением пытался отскрести кусок рагу, прилипший к комбинезону.

— Вместо того чтобы играть в дурацкие игры, тебе следовало бы отдыхать и набираться сил. Скоро полночь. Не успеешь оглянуться, как тебе понадобятся все твои силы.

Бывший агент вразвалочку направился к «Голосу».

— Вот как? Быть может, мне навестить Желтый Лист в ее палатке? Кто знает, вдруг я сумею неплохо развлечь твою госпожу?

Геджас нервно захихикал.

— Возможно. Но только не так, как тебе хочется. Не думаю, что тебе доставит удовольствие чрезмерное внимание гетмана, Отправляйся-ка лучше в собственную палатку. Я помещу с тобой эту дикарку, — он обнажил зубы в подобии ухмылки. — Действие наркотиков, введенных в откормочной, уже прекратилось, так что можешь трахать ее в свое удовольствие.

Руиз презрительно усмехнулся.

— Вряд ли мне понравится развлекаться с твоей безъязыкой хозяйкой. Великодушно уступаю ее тебе. А моя рабыня не обучена искусству любви, да к тому же холодна в постели. Уж лучше я отдохну в одиночестве.

Он добился своего: Геджас снова смотрел на него с еле сдерживаемой яростью. Пленник дружелюбно кивнул «Голосу» и скрылся в палатке.

Там он, стиснув зубы, улегся на подстилку, решительно приказав себе выкинуть из головы любые мысли. День тянулся нестерпимо медленно.

Под вечер бывший агент выполз из палатки, совершенно измученный. Его спутники окружили портативный обогреватель, пытаясь при помощи крохотного огонька согреть хотя бы руки. Небольшие голубые лампочки, укрепленные на маскировочной сетке, тускло освещали лагерь. Кто-то придвинул носилки Эйндиукса поближе к обогревателю. Кок все еще пребывал в коме.

Геджас стоял возле панели безопасности, внимательно изучая показания приборов.

Желтый Лист отрешенно уставилась на черные горы. Повинуясь какому-то смутному импульсу, Руиз подошел к ней. Она резко повернулась, оружие зазвенело о броню. Глаза гетмана по-прежнему ничего не выражали.

Пленник с трудом подавил внезапное желание напасть на женщину. Но она отличалась незаурядной физической силой и ловкостью. Да к тому же была хорошо вооружена. Даже если бы ему каким-то чудом удалось свернуть ей шею, Геджас уничтожил бы его мгновение спустя.

Поэтому Руиз просто нагло усмехнулся и заявил:

— Настало время поторговаться.

Странно прекрасное лицо жуткого существа осталось неподвижным.

Геджас поспешно направился к ним.

— Что такое? — запыхавшись, осведомился он. — Нельзя обращаться непосредственно к Желтому Листу. Это неуважительно и может повлечь за собой суровое наказание.

Руиз засмеялся.

— А меня уже наказали. Поэтому я могу проявлять неуважение до тех пор, пока не сравняю счет.

— Прекрати эти глупости, — нахмурился прислужник. — Необходимо обсудить серьезные вопросы.

— Вот это точно, — согласился пленник. — Что ты можешь предложить мне в обмен на участие в вашей авантюре? Только, пожалуйста, не трать время, предлагая мне мою собственную жизнь или жизни моих спутников. Что-нибудь более ценное.

Геджас внимательно вглядывался в лицо своей госпожи.

— Желтый Лист спрашивает: почему ты так плохо к ним относишься?

Руиз не ожидал подобного вопроса, но он быстро справился с изумлением и позволил накопившейся горечи вырваться наружу.

— Почему? Хочешь, я расскажу тебе про них?

Голос его повысился до крика. Обернувшись, бывший агент убедился, что остальные наблюдают за ним, широко раскрыв глаза от изумления.

— Посмотри на них! Я могу перечислить их многочисленные достоинства. Вот Гундред, профессор-недоучка, который прячет свою ограниченность и тупость под личиной бравого моряка. Единственное, что он по-настоящему хорошо умеет делать, это жульничать в картах. А вот его кок, маленькое оранжевое растение, которое я поволок за собой, просто чтобы позлить тебя. А это Мольнех-обжора, тощий придурок с грязной планетки. Его единственная фраза, имеющая хоть какой-то смысл: «Накормите меня!» И Дольмаэро, его преданная собака, любитель змеиного масла, тупой и мрачный обрубок дерева, ни разу не улыбнувшийся с тех пор, как я его встретил.

Руиз повернулся к девушке, напоминая себе, что сейчас у него не должно быть сердца, и продолжил:

— И наконец, принцесса с той же грязной планетки. Выросла в засиженной мухами конуре, которую почему-то называли дворцом, в городе, пропитанном дерьмом. Все это убедило ее, что именно она является высшей формой жизни в Галактике. Эта женщина обнаглела настолько, что суд ее собственной страны приговорил ее к казни за распутство, а потом какой-то идиот оживил наглую шлюху по дороге на Суук.

Руиз вновь повернулся к Желтому Листу, чтобы не видеть лиц своих товарищей.

— Желтый Лист удивляется: однако на бойне ты отказался перерезать ей глотку, — вмешался Геджас.

Руиз пожал плечами.

— Символ, и ничего более. Я перерезал слишком много глоток. Если бы ты не прислал эту женщину, нашлась бы другая жертва, которую я бы отказался прикончить. — Глаза Желтого Листа вспыхнули странным ярким огнем. — Я даже не уверен, что перерезал бы твою жилистую шею. Я изменился.

Внезапно пленник осознал, что произнесенная ради красного словца фраза, к сожалению, может оказаться правдой.

Наконец-то на лице гетмана появилось хоть какое-то выражение. Правда, не совсем то, на которое рассчитывал Руиз. Женщина смотрела на него с брезгливой жалостью, как на пса, валявшегося в канаве с переломанным хребтом.